Ведущая программы «От первого лица» Наталья Бехтина представляет в прямом эфире радиостанции «Радио России»

    Гость программы - Председатель ФНПР Михаила Шмакова.
    Н.БЕХТИНА: Наш гость - председатель Федерации Независимых Профсоюзов России Михаил Викторович Шмаков. 
    Некоторое время назад завершился съезд ФНПР, и как всегда сегодня, по поводу "задушенных свобод" у нас все говорят и пишут что угодно. Вот и накануне съезда было много разговоров, что форум будет скандальным, и даже возможна резкая смена в руководстве Федерации. Но съезд завершился, а особых происшествий не случилось...
    М.ШМАКОВ: Не только не случилось, но нам особые происшествия и не нужны. Да мы их и не заказывали...
    Н.БЕХТИНА: Вы не станете отрицать, что в обществе существует какое-то "никакое" отношение к профсоюзам. Если раньше профсоюз был источником определенных благ, социальной поддержки и, в какой-то степени, защиты прав трудящихся, сегодня люди в прежней мере этого не ощущают. 
    А в одной их телепрограмм председатель Совета Федерации Сергей Миронов, говоря об ошибках коммунистов, которые те допускают в пропагандистской работе, заявил, что они совершенно упустили из вида роль профсоюзов как боевого органа. Что вы пошли разными дорогами... Как сегодня выглядит профсоюзное движение?
    М.ШМАКОВ: Наш съезд привлек внимание большого количества заинтересованных людей, причем придерживающихся совершенно разных позиций. Одни были заинтересованы в том, чтобы максимально ослабить ФНПР и ее руководство, другие - чтобы профсоюзы укрепились. Эти люди уверены, что профсоюзы - важная часть возрождающегося гражданского общества, и я согласен именно с такими оценками. Должен сказать, что съезд показал и силу, и, возможно, некоторую слабость гражданского общества в целом и профсоюзов в частности. 
    В чем это выражается? 
    Во-первых, предсказателям громких событий и бурных отставок могу сказать: у нас нет, и не было громких отставок. Естественная смена в руководстве Федерации Независимых Профсоюзов России произошла: из пяти заместителей председателя Федерации двое ушли в отставку. Они получили другое место работы в профсоюзной системе. Но это связано, прежде всего, с возрастом этих людей и общим курсом Федерации на омоложение руководящих кадров.
    Я хочу напомнить, что Федерация объединяет профсоюзы, в состав ФНПР входит сорок одна отраслевая организация. И когда говорят, что, к примеру, медики, учителя плохо защищены, или работники торговли испытывают некие трудности, и при этом утверждают, что ФНПР где-то недорабатывает, я хотел бы им всем сказать: спрос, прежде всего, с профсоюза. Нашего профсоюза, твоего профсоюза, где каждый член организации голосованием принимает решение: кого избрать, скажем, председателем своего профкома или обкома профсоюза, а кого - председателем отраслевого профсоюза.
    Конечно, мы координируем деятельность отраслевых профсоюзов, наших региональных профобъединений, и получается целостная система. Но профсоюз как был, так и остается правозащитной организацией. 
    Он имеет коренные различия с профсоюзами советского периода, когда им были переданы некоторые распределительные государственные функции. Они-то и превратили профсоюзы в организации, которые раздавали путевки в санатории и детские пионерские лагеря, да билеты на елку... Хотя елками мы не закончили заниматься, но существенный аспект приложения наших сил сдвинулся. 
    Теперь на первом плане у нас стоит задача повышения заработной платы, потому что ее уровень в России сегодня чрезвычайно низок. Особенно по сравнению с ценами на товары и услуги. Например, цены на услуги химчистки. Время от времени мне приходится бывать в Женеве на заседаниях Международной организации труда, я иногда там тоже пользуюсь этими услугами. В Москве они в 4 раза выше, а зарплата у нас в 10 раз ниже, чем в этой самой Швейцарии. Вот уровень жизни… 
    Чем мотивируем? Очень просто: хозяева химчисток говорят: мы же используем ту же технологию, те же препараты, те же машины. Для того, чтобы их ввезти, нам надо заплатить пошлину. А можете вы или не можете купить эту услугу, это ваше дело. Не можете, не ходите. Поэтому наша самая главная наша забота - повышение заработной платы. Частный случай – пресловутый минимальный размер оплаты труда, который надо повышать. Но, в первую очередь, нас интересует заработная плата на каждом рабочем месте. 
    Сегодня заработная плата в России составляет порядка 12 тыс. рублей в месяц. В среднем. Это как средняя температура по больнице. Мы считаем, что при сегодняшних ценах средняя зарплата должна быть 20- 25 тыс. рублей. И то на этом этапе, а в дальнейшем уже приблизиться к европейской или американской, составляющей порядка 3 тыс. евро или 3,5 тыс. долларов. Скачком этот разрыв не преодолеть. Но то, что сейчас зарплата должна быть в 2-2,5 раза выше, это очевидно. 
    Что касается всяких упреков в наш адрес, недооценки роли профсоюзов, могу сказать: что коммунисты, что Миронов, который знакомился с профсоюзами только по краткому курсу истории ВКП(б) или, может быть, истории КПСС… Там черным по белому написано, что профсоюзы – это приводной ремень от партии к массам. И вот теперь любая партия считает - профсоюзы надо привлечь, чтобы они таскали каштаны из огня, а мы потом будем править в этом обществе, в этом государстве. Знаете, господа политики, в многопартийном обществе профсоюзы - это надпартийная организация. 
     Н.БЕХТИНА: Профсоюзы – это организация вне политики…
    М.ШМАКОВ: Это, во-первых. Мы не политическая организация, потому что в наших целях никогда не было прихода к власти. А цель каждой партии – это прийти к власти. Конечно, через выборы. Но прийти к власти и руководить. У профсоюзов этого нет. Когда Ленин об этом писал в 22-м году, это был политический лозунг. Сегодня мы вернулись к нормальному демократическому развитию, к многопартийности, среди членов профсоюза есть члены всех партий, которые работают в России. Мы объединены по другому принципу: для защиты своих прав. Вот этим и занимаемся.   

    Н.БЕХТИНА: Я напоминаю слушателям радио России, что Михаил Викторович Шмаков, председатель Федерации Независимых Профсоюзов России, сегодня гость нашей программы, мы работаем в прямом эфире. 97,6 FM - частота радио России в Москве. Михаил Викторович, мы говорили о лозунге защиты человека труда. Действительно, человек, который работает, должен достойно жить. Цены на химчистку понятны, а цены на бензин?
    М.ШМАКОВ: Цена на бензин сегодня не вписывается ни в какую разумную для нашей страны категорию. Потому что она в России достигла уровня цены на бензин в США. А разница в зарплате между странами десятикратная. При этом Соединенные Штаты танкерами везут нефть к себе в страну, чтобы переработать. И у них получается 70 центов за литр. А мы-то нефть добываем у себя, да еще и экспортируем. И после переработки нефти в бензин у нас выходят те же 70 центов за литр. При этом около 60 процентов в цене бензина – это налоги, которые собирает государство. То есть государство, правительство устроили нам эту цену на бензин, утверждая, что она связана с повышением цены на нефть. Но сейчас, когда цена на нефть на мировом рынке стала падать, во многих европейских странах и цена на бензин понизилась. 
    Один наш мудрый министр – Кудрин - на одном из последних заседаний правительства сказал, что мы наблюдаем в течение последних двух недель устойчивую тенденцию падения цены на бензин на внутреннем российском рынке. За это время она снизилась на 0,1 процента. Это политическая и экономическая эквилибристика, которая не поддается никакому описанию. Я считаю, что пора задуматься – те ли министры нами руководят.
    Н.БЕХТИНА: При этом надо напомнить, что мы не говорим о цене на бензин, только как о цене, и издержках в связи с этим владельцев автомобилей. В цене любого товара заложена цена на бензин: то есть его надо доставить, привести, увезти и так далее…
    М.ШМАКОВ: В связи с этим я еще раз хочу повторить: нам необходимо повышение зарплаты. Потому что, если только следить - на сколько понизилась цена на бензин: на 0,1 процента или на 10 процентов… Это всегда будет поводом для экономических и политических спекуляций. Нам важно, что литр бензина квалифицированный рабочий зарабатывает за 20 минут работы в его структуре зарплаты. 
    При цене бензина 20 копеек или 20 рублей это должно составлять как раз эти 20 минут работы. Вот чего добиваются профсоюзы. Через отраслевые тарифные соглашения, через коллективные договоры на каждом предприятии. Не всегда это получается. Но здесь нам нужна организованная поддержка наших членов.
    Н.БЕХТИНА: Известный контраргумент, когда речь заходит о повышении зарплаты - повышение зарплаты дает рост инфляции. Вот будет выше зарплата, все равно разгоняются цены, все равно будет инфляция. И вообще, где взять эти деньги? 
    М.ШМАКОВ: Во-первых, то, что зарплата автоматически приводит автоматически к росту инфляции – не совсем точное экономическое утверждение. Рост зарплаты играет в инфляции определенную роль, но существенно меньшую, чем рост цен на услуги и продукцию естественных монополий. В сравнении это выглядит примерно так: если зарплата влияет на рост инфляции на 20 процентов, то рост цен на услуги естественных монополий, который, кстати, регулируется российским правительством, на 60-70 процентов. Давайте, эти показатели сравним. 
    Где взять деньги? В сбалансированной экономической политике. Когда не то что регулируют, а рыночными, как теперь принято называть, методами, или экономическими, макроэкономическими методами следят за соотношением цен: цены на бензин, цены на товары и услуги, цены на хлеб, цены на мясо и цены на труд. 
    У нас последние 15 лет цена на труд сознательно занижается российским правительством. Это в частности выражается в том, что именно правительство является главным противником повышения минимального размера оплаты труда, то есть выполнения российского законодательства. В нем записано, что минимальный размер оплаты труда не должен быть ниже прожиточного минимума. Прожиточный минимум 3,5 тыс. рублей, 1тыс. 100 рублей - минимальный размер зарплаты. На будущий год правительство обещало, аж, 1 тыс. 400 рублей.
Путем определенного давления профсоюзов на Думу, на правительство должны выйти на уровень 2 тыс. рублей. Как мы считаем, с 1 мая. А правительство считает, может быть, с 1 сентября, пытаясь на этом сэкономить или заработать. Но ведь дело даже не в 2 тысячах. 
    Стоимость минимальной потребительской корзины в конце 2008 года достигнет порядка 4 с лишним тыс. рублей. Поэтому мы должны говорить опережающе: не о двух тысячах, о четырех. И лучше с 1 января 2008 года, а не 2009 года. Вот этого правительство сознательно и упорно решать не хочет. Когда не решаются экономические вопросы, они переходят в политические. И дальше встает вопрос – то ли правительство нам нужно?
    Н.БЕХТИНА: Я наткнулась на одну публикацию по поводу прожиточного минимума и минимальной зарплаты. Речь идет о том, что правительство одного из российских регионов опубликовало необходимый, с точки зрения правительства этого региона, минимум товаров и услуг для одного человека. Читать это было, с одной стороны, смешно, а с другой – понимаешь, что это из области скверного анекдота, когда человеку предлагается одно пальто на 10 лет, 5 пар носков на год, мужчине 2 рубашки, а женщине одна юбка. Это унизительно. Вы, ребята, имейте эти цифры в виду, но хотя бы не публикуйте в качестве рекомендаций. Тем самым вы показываете свое отношение к собственному народу.
    М.ШМАКОВ: К сожалению, это не только в отдельно взятом регионе. То же самое и на общероссийском уровне. В том регионе ничего нового не изобрели, они взяли общероссийскую методику и применили к ценам своего региона. На самом деле, не показывать этого нельзя. Всегда надо показывать, как считается минимальная потребительская корзина, рацион продуктов, который необходим человеку в месяц для выживания.
    Н.БЕХТИНА: Чтобы не помереть…
    М.ШМАКОВ: Дело вот в чем. Существует несколько методик расчета минимальной потребительской корзины. Мы пользуемся на официальном государственном уровне самой плохой. Она была принята в 1953 году. Подчеркиваю, 53-м году. Потом ее слегка осовременили. Последний раз большие споры об этом были год назад на трехсторонней комиссии в правительстве. Чуть-чуть увеличили по ценам, но суть не изменилась. Поэтому получаются те самые 3,5 – 4 тысячи. 
    Но есть методика, основанная на медицинских показателях. Во-вторых, в эту методику, безусловно, надо дополнять постоянно увеличивающиеся обязательные платежи за газ, за свет, за коммунальные услуги. И тогда она дает денежный показатель в 2-2,5 раза выше. Вы понимаете, какой разрыв? Ножницы не в 3, а на самом деле в 7 раз. Почти как с зарплатой - среднеевропейской и российской. 
    Вот этого правительство тоже не хочет признавать. Может быть, одной их причин является отсутствие в России уже почти на протяжении трех лет самостоятельного министерства труда. Нет органа, который не имел бы ведомственных интересов, как сегодня имеет министерство здравоохранения и социального развития. Медики говорят, что надо это министерство разделить и выделить министерство здравоохранения. Мы говорим, что надо выделить министерство труда, сделать так, как это принято во всех нормальных странах. Кстати, Германия год назад опять возобновила деятельность министерства труда, которое призвано поддерживать ценовой баланс: между ценами на потребительском рынке и ценой труда. 
    Когда мы говорим о прекращении вымирания российского народа, о пьянстве, отравлении суррогатными напитками, мы не должны забывать, что это во многом зиждется на экономических причинах, на цене труда. Если человек за 40 часов в неделю, как положено по Конституции, не может себе заработать на достойную жизнь, это повод для серьезного беспокойства государства. 
    Возвращаясь к нашей первой теме, к съезду, я хочу сказать, что именно поэтому мы приняли на съезде программный документ, который называется «За достойный труд». Там мы сами себе определили задачи, которые должны решить.
    Если нам начинают говорить, давайте сначала поднимем производительность труда, то, извините, это рецидив социалистической экономики, социалистического хозяйствования. Когда карманы набивать, мы сразу при капитализме, мы частники, хозяева, получаем свои дивиденды, прибыль. А когда речь заходит о зарплате, говорим, что давайте повышать производительность труда. За нее отвечают менеджер и хозяин компании. Производительность труда зависит от того, какую технику применяют, как организовали труд. А человек должен прийти, выполнить свои трудовые обязанности и получить за это достойную заработную плату. 
    Если мы говорим о трех детях в семье, значит, такую, чтобы он мог содержать на нее семью и троих детей. Кстати, интересная вещь, по недавней публикации в одной из московских газет минимальная потребительская корзина для работающего москвича стоит 7 тыс. 800 рублей, а для ребенка – 8 тыс. 200 рублей. Получается, что содержание троих детей можно приравнять по затратам к обслуживанию пятерых взрослых.
Н.БЕХТИНА: Спасибо. У микрофона «Радио России» был Председатель ФНПР Михаил Шмаков

 на главную | версия для печати